Глава 6
В 1923 году 24-летнего Йошку Гершона назначили заведующим организационным отделом Бобруйского Окружного комитета компартии. Это была не только партийная, но, фактически, руководящая государственная должность, так как к этому времени партийные органы овладели всей реальной властью в стране, отведя советам народных депутатов лишь роль исполнителей своих указаний и директив. За пять лет, прошедших после Октябрьского переворота, вся внутренняя политика партии претерпела коренные изменения, и всюду остро требовались работники, способные не на словах, а на деле руководить восстановлением и подъёмом экономики на новый, более высокий уровень.
По воспоминаниям В.М.Молотова9, после захвата власти большевики смутно представляли себе дальнейшие действия в качестве руководителей страны. Первые три дня после октябрьского переворота в прокуренном кабинете Смольного Института, где располагался их штаб, вожди революции ещё всерьёз обсуждали, каким образом следует воплотить на практике теории о бесклассовом обществе и отмене денег, какие меры могут способствовать отмиранию государства и стимулированию мировой революции.
Но очень скоро им пришлось убедиться, что эти фантастические кабинетные теории не соответствуют ни реальным обстоятельствам, ни насущным нуждам и настроению народных масс. А охватившая вскоре всю страну гражданская война заставила не разрушать, а укреплять государственные учреждения и денежную систему, создавать армию, милицию и особую репрессивную структуру, предназначенную для подавления сопротивления свергнутых сословий – Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК10).
В экономике большевики начали с того, что осуществили так называемый «военный коммунизм». Они национализировали промышленность, запретили частную торговлю, обложили крестьян натуральным налогом – продовольственной разверсткой, согласно которой они не имели права торговать своей продукцией, а весь выращенный урожай, за исключением минимально необходимого запаса для пропитания семьи, изымался вооруженными рабочими отрядами.
Но эти меры вовсе не спасали, а только усиливали кризисное состояние экономики. После окончания гражданской войны, в 1920 году, во многих губерниях вспыхнули крестьянские восстания, вызванные продразверсткой и репрессиями. Процветала и всё более расширялась нелегальная торговля на чёрном рынке. В начале 1921 года в Кронштадте, закрытом военном порту на Балтике, восстали матросы, всегда считавшиеся верной опорой большевиков.
В конце концов, Ленин осознал, что народ устал от непрерывных лишений и бедствий, что нарастает всеобщее недовольство, грозящее вообще смести новую большевистскую власть. Постепенно пришло убеждение, что только ненавистный капитализм с его частной собственностью и торговлей в состоянии быстро вывести страну из кризиса. И в феврале 1921 года на Х общероссийском съезде партии Ленин объявил его ошарашенным от неожиданности делегатам о переходе к новой экономической политике (НЭП), означающей отмену военного коммунизма и возврат к ограниченному капитализму.
Ленин хитроумно замыслил НЭП как маневр, временную передышку перед окончательным уничтожением капитализма. Но рядовые партийные массы, не понимая этого, негодовали и паниковали. Многие руководители на местах пребывали в растерянности и сомневались в правильности таких действий.
Не исключением был и Бобруйск, недавно оставленный поляками. Поэтому партийное руководство города обратило внимание на председателя союза кожевников Гершона, который одним из первых начал практически использовать НЭП для улучшения продовольственного снабжения своих рабочих и служащих, ведь нехватка продуктов питания была огромной проблемой населения после освобождения города.
Ознакомившись с новыми директивами, Гершон со своими помощниками оперативно отправился в деревни и заключил там договоры о натуральном обмене продовольствия на изделия предприятий, входящих в союз: конскую сбрую, плуги, топоры, пилы, гвозди, лесоматериалы и т.д. Дела пошли на лад, продукты распределялись комиссией с учётом численности семей. Настроение людей заметно улучшилось.
Такие действия как нельзя лучше соответствовали новому курсу партии, и это определило дальнейшую судьбу Йошки Гершона. Так началась его карьера профессионального партийного деятеля.
Вскоре после нового назначения семья Гершонов перебралась в двухкомнатную квартиру с ванной и туалетом. И 24 марта 1924 года в этой квартире появился третий член семьи – девочка, которую назвали Леной, в честь умершего в январе того же года вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. А накануне рождения Лены тяжело заболела и умерла бабушка Брайны.
Главной заботой и обязанностью Йошки стало практическое внедрение партийных директив на предприятиях и в учреждениях. Особые затруднения вызывал перевод государственных предприятий на хозяйственный расчет, т.е. замену натуральной оплаты денежной в соответствии с количеством и качеством труда. Йошка заинтересованно и энергично занимался этими вопросами: привлекал специалистов, советовался с рабочими и инженерами. Вместе они находили оптимальные решения.
Скоро выяснилось, что предприятия Бобруйского округа раньше и успешнее других перешли на новые условия труда и его оплаты. Это не осталось незамеченным, и в 1926 году по рекомендации влиятельного члена ЦК КП(б)Б Воронченко Гершона перевели на аналогичную должность в Минский окружком партии.
Воронченко много лет дружил с Кашинским, позже расстрелянным белополяками в Бобруйске, до революции часто гостил у него и тогда же познакомился с Гершоном. С тех пор между ними сохранились добрые, доверительные отношения. Он по-дружески опекал Йошку в Минске, помогая освоиться в новой обстановке. Гершон и здесь с полной самоотдачей, не считаясь со временем, настойчиво принялся за порученное дело вместе с новыми помощниками, используя накопленные в Бобруйске опыт и знания. Вскоре его уже узнавали в лицо на многих заводах и фабриках Минска, а результаты его работы стали настолько заметны, что через два года Гершона избрали в Центральный комитет партии Белоруссии и назначили заместителем руководителя отдела транспорта и промышленности.
Успешная карьера ничуть не изменила характер Йошки. Зазнайство и амбициозность были ему чужды всегда. Он оставался всё таким же простым, открытым, скромным и общительным, как в комсомольской юности, и по-прежнему был искренне предан коммунистическим идеям. Сослуживцы и все, с кем ему приходилось даже недолго сотрудничать, ценили его объективность, честность, доброжелательность, самокритичность. Однако, как обычно, не обошлось и без недоброжелателей, затевавших интриги против недостаточно образованного «выскочки» из провинции.
Однажды в ЦК партии была получена анонимка, обвинявшая Гершона в использовании служебного положения для получения им вне очереди квартиры, предназначенной рядовому сотруднику с многочисленной семьей. В действительности же Гершону даже не было известно о наличии другого претендента на эту квартиру.
Он позвонил этому незнакомому человеку, извинился за невольно причинённые волнения и после этого ещё несколько месяцев продолжал жить с семьей в гостинице, ожидая получения другой служебной квартиры.
Нередко Йошке приходилось заканчивать рабочий день поздно вечером, на пределе всех своих физических и душевных сил. И до чего же желанна и отрадна была для него благодатная семейная обстановка, где его всегда окружала любовь, сердечная забота, глубокое заинтересованное понимание, добрый умный совет! Его семья была по-настоящему счастливой, горячая любовь в ней изо дня в день поддерживалась искренним уважением и радостью от обычного будничного общения супругов. Здесь не было места семейным недоразумениям, а случавшиеся разногласия никогда не превращались в оскорбительные ссоры, даже напротив – частенько заканчивались шутливыми компромиссами, объятиями и жаркими поцелуями.
Маленькая Леночка, за которой присматривала Ида, стала дополнительным источником радости и веселья в этой крепкой, дружной семье. Здесь Йошка мог полностью расслабиться, отдохнуть телом и душой, поделиться своими сомнениями и размышлениями, а наутро после зарядки с новыми силами и хорошим настроением приступать к непростым делам.
Брайна с увлечением работала в еврейской школе No 7 в качестве воспитателя нулевой группы, а в 1927 году поступила в Минский педагогический институт им. Горького, чтобы по его окончании получить право работать учителем старших классов.
В конце 20-х годов молодому, надёжному и к тому же физически крепкому коммунисту Гершону была доверена секретная миссия по установлению контактов с нелегальными еврейскими марксистскими ячейками Германии. С подложными документами Йошка дважды выезжал заграницу. И если в первый раз всё обошлось благополучно, поручение было успешно выполнено, то во второй он едва не попал в лапы немецкой тайной полиции.
По пути к конспиративной квартире, где должна была состояться заранее условленная встреча, его остановила незнакомая девушка. Назвав пароль, она подхватила Йошку под руку, отвела в ближайший сквер и предупредила, что явка провалена провокатором, а в квартире его поджидает полицейская засада. Матильда – так звали незнакомку – помогла Йошке укрыться в безопасном месте, а затем выехать за пределы Германии. Позже Йошке пришлось подробно объясняться по этому поводу в соответствующих органах на родине.
Наступил 1929 год. Из центрального партийного аппарата Йошку перевели на должность секретаря Плещенецкого райкома партии, и это не было случайностью – пробил час российского крестьянства.
В конце 1929 года Сталин11, сменивший Ленина на посту руководителя страны, опубликовал статью «Год великого перелома», где объявил очередной важнейшей государственной задачей «ликвидацию кулачества как класса». Согласно этой доктрине, самые способные, трудолюбивые, хозяйственные, а потому и зажиточные крестьяне – «кулаки» – объявлялись врагами советской власти, подлежали раскулачиванию и дальнейшей высылке вместе с семьями в бесплодные, малонаселённые северные и восточные районы страны с крайне суровым климатом. Сотни тысяч мужчин, женщин и детей в товарных вагонах увозили от родных домов за тысячи километров. Многие из них погибали уже в дороге, а чудом уцелевших в любое время года, даже зимой, выгружали прямо в голой степи.
Впрочем, и оставшимся на родине малоимущим крестьянам – беднякам и середнякам – тоже надлежало отказаться от владения землей и скотом, а вместо этого «добровольно», а на самом деле принудительно, вступать в коллективные хозяйства (колхозы) и превратиться в сельских рабочих. Таким образом Советы воплощали в жизнь ещё одну давнюю ленинскую идею об уничтожении другого мелкобуржуазного класса – крестьянства.
Исходя из занимаемой им должности, Гершону неминуемо предстояло принять непосредственное участие в этом зловещем историческом процессе. Однако судьбе было угодно, чтобы он лично не запятнал свою совесть откровенной несправедливостью. А его «везение» состояло в том, что Плещенецкий район Минской области – это лесной край, в котором сельское хозяйство ограничивалось лишь небольшими участками малоплодородной супесчаной почвы, и где крестьяне всегда собирали весьма скромные урожаи зерновых, картофеля, льна. В небольших местных деревеньках почти не встречались зажиточные семьи, не говоря уже о богатых землевладельцах.
Эти объективные обстоятельства позволили Плещенецкому райкому убедить вышестоящее начальство вовсе отказаться от высылки людей за пределы республики, ограничившись переселением лишь нескольких несговорчивых семейств на отдаленные глухие хутора. Такую тактику райкома партии поддержал даже начальник районного ОГПУ12, старый большевик из интеллигентной польской семьи, осуждавший произвол и незаконное насилие.
Однако злая деревенская голытьба, представители недавно созданных властями «комитетов бедноты», то и дело объявляла кулаками то одного, то другого своего соседа, требуя их раскулачивания и высылки. Как правило, после проверки выяснялось, что речь идёт всего лишь о самостоятельных середняках, использующих труд только членов своей собственной семьи, но которым завидуют или за что-то мстят менее удачливые селяне.
Тем не менее, сигналы о «мягкотелости» секретаря райкома Гершона доходили до вышестоящих властей и накапливались там до поры до времени. От принятия жёстких мер Йошку спасали успешные в целом итоги коллективизации в возглавляемом им районе.
А когда вскоре в стране вспыхнули многочисленные крестьянские бунты, вызванные этими насильственными реформами, в программной статье «Головокружение от успехов», как обычно, опубликованной в «Правде» 2 марта 1930 года и ставшей очередной важной государственной директивой, Сталин был вынужден пожурить тех, кто путал кулака с середняком и насильно загонял крестьян в колхозы. В свете этого нового указания методы работы Плещеницкого райкома выглядели чуть ли не образцовыми, а на одном из собраний простодушный оратор даже назвал Йошку «нашим Плещеницким Сталиным».
Этот коренастый, плотного сложения, молодой мужчина в полувоенном френче защитного цвета с проницательным умным взглядом карих глаз, рассудительный, деловитый, веселый и самокритичный, на самом деле производил впечатление волевого, убежденного и стойкого партийного лидера. Однако душевное состояние Йошки не всегда соответствовало его внешнему виду. Прежняя пылкая, почти фанатичная вера в партию как единственно верного и бескорыстного выразителя интересов простого народа колебалась под влиянием реальных событий последних лет.
Первые разочарования принесло осознание того, что в высшем руководстве партии идут не просто политические споры, а постоянная жестокая борьба за руководящие посты и власть. Такой вывод Йошка сделал после того, как недавний вождь и символ революции Лев Троцкий был исключен из ВКП(б), а затем и вовсе выслан из страны.
Следом начались какие-то странные, неубедительные, непонятные судебные процессы над техническими специалистами, в числе которых было немало старых большевиков. Вызывал недоумение тот факт, что они сами публично признавались в несостоявшемся вредительстве и нераскрытых заговорах против советской власти.
Но особенно тяжелое впечатление производила коллективизация деревни, проходившая как жестокая массовая акция насильственного переустройства векового уклада деревенской жизни под фиктивным прикрытием добровольности. Теоретически привлекательная идея коллективного труда счастливых, свободных от эксплуатации людей в действительности обернулась горем, слезами и гибелью миллионов13 мужчин, женщин, стариков и детей.
Йошка ясно видел, что вместо борьбы с реальными внешними врагами страны ГПУ постепенно перерождается в орган устрашения своего собственного народа. Всё более безудержно восхваляется мудрое руководство Сталина, а в действительности народ, живя уже более десятилетия при Советской власти, продолжает пребывать в бедноте, голоде и страхе.
С таким грузом сомнений всё труднее, а порой и вовсе невозможно было убеждать других в том, что партия ведёт народ единственно верным путем к счастью и процветанию, как того требовали директивы центра. Даже Брайне, своему самому близкому человеку, Йошка не мог высказать те мучительные сомнения, что накопились в его душе, потому что она ждала ребенка, и её следовало оберегать от излишних волнений.
Брайна, конечно же, чувствовала и понимала по настроению, репликам и внешнему виду, что Йошке приходится нелегко, что он обеспокоен обстановкой в стране. В учительской среде тоже царило напряжение и тревога. Но она всячески старалась, чтобы дома, в семье, Йошка отвлекался от тяжелых размышлений, полноценно отдыхал, успокаивался.
Чаще всего так и происходило: домашняя обстановка, игры с Леной, общение с Брайной и Идой успокаивали, улучшали настроение Йошки. Снова и снова ему хотелось верить, что неприятные и необъяснимые события – лишь издержки переходного периода, которые со временем оправдаются будущим благополучием народа и процветанием любимой страны. Поэтому не стоит тратить силы и время на сомнения, надо честно и добросовестно трудиться на своём месте – и это наиболее оправданное поведение в такое сложное время.
Такой примитивный самообман временно приносил желанное успокоение. Наряду с политическими событиями продолжалась ведь и обычная человеческая жизнь. В конце 1930 года Брайна родила сына, которого назвали Кимом в честь молодежной организации коммунистического Интернационала. Йошка каждую свободную минуту уделял малышу, нянчился и играл с ним, чем вызывал ревность Лены, уже привыкшей всегда быть центром внимания семьи. Для Брайны это был подходящий случай применить свой немалый опыт воспитателя, которым она с успехом воспользовалась.
Стали взрослыми братья и сестра Брайны. Старший, Соломон Шведик, проявил заметные творческие способности, и был принят в труппу Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) под руководством выдающегося актёра Соломона Михоэлса14. Младший, Геннадий, ещё в детском возрасте начал писать стихи, которые печатались в местных газетах.
В начале 30-х годов в 17-летнем возрасте Геннадий Шведик вместе с братом Хаимом уехал на Дальний Восток, где зарождалась Еврейская автономная область, чтобы нелегким трудом заработать путёвку для поступления без конкурса на рабочий факультет (рабфак) института. В те времена во всех советских ВУЗах специально для подготовки кадров из рабочей молодежи действовали рабфаки, поэтому братья работали на стройках местных колхозов. Но однажды ночью Хаим был убит неизвестными бандитами, которых немало было в тех краях. Геннадий тяжело переживал гибель брата, с которым был всегда очень близок.
Заработав желанную путевку, Геннадий вернулся в Минск и поступил на литературный факультет пединститута, где училась и младшая из детей Шведиков – Геня. Геннадий и Геня частенько забегали к Гершонам, где можно было рассчитывать на приготовленный Идой вкусный обед, что в то непростое время всегда было кстати для студентов.
Вскоре Геннадий женился по горячей взаимной любви на обаятельной, общительной, веселой красавице Бете, студентке химфака. Где бы ни появлялась эта счастливая молодая пара, они повсюду обращали на себя внимание своей яркой красотой.
В 1932 году Йошке неожиданно улыбнулась удача в служебных делах. Народный комиссар (нарком) просвещения Белоруссии Воронченко, хорошо знавший деловые качества Гершона, предложил ему должность своего заместителя. На возражения руководства, что Йошка, мол, недостаточно образован, Воронченко заверил, что именно Гершон сумеет обеспечить школы и учебные заведения всем необходимым, чтобы тысячи белорусских детей и взрослых получили хорошее образование. Так Йошка стал заместителем наркома просвещения республики.
Ему предстояло отвечать за своевременное строительство и ремонт школьных зданий, а также за материально-техническое обеспечение учебного процесса, т.е. снабжение учебниками, наглядными пособиями, приборами, мебелью, инвентарём, включая оборудование для школьных столовых и буфетов. И снова ему предстояло преодолеть немало трудностей, так как в этих вопросах царили неразбериха, безответственность, самоуправство.
Однако это не только не пугало Йошку, напотив – он испытывал большое моральное удовлетворение от активного участия в реальном и важном деле улучшения условий учёбы в системе народного просвещения. Вокруг него сплотился дружный коллектив энтузиастов, среди которых своей преданностью делу особенно отличалась секретарь Йошки Марья Ивановна Минкевич. Посещая вместе с ней городские и деревенские школы, выслушивая замечания в адрес руководства наркомата, Йошка частенько в ответном слове самокритично и не без юмора заявлял: «Виноват я и Марья Ивановна!» – фразу, ставшую популярной среди общественности Минска.
Плодотворная деловая обстановка на службе благотворно сказалась и на обстановке в семье. Исчезла излишняя нервозность и напряженность. Вернулись прежнее спокойствие, доброжелательность, снова зазвучали еврейские песни и шутки.
Лена часто приводила домой компанию еврейских девочек, своих школьных подруг, они лакомились пирожками, приготовленными Идой, и с восхищением слушали еврейские народные песни в исполнении такого важного с виду, а на самом деле простого и веселого Лениного папы. И по его просьбе обязательно пели все вместе хором.
Много лет спустя одна из бывших школьных подруг Лены рассказала, что в её памяти сохранилось воспоминание о необыкновенно теплой и уютной атмосфере Лениной семьи, об удивительно доброжелательных, внимательных отношениях родителей и детей, и это воспоминание всегда оставалось для неё примером в собственной личной жизни.
Йошка и Брайна одинаково иронично относились к рассуждениям о богатстве и роскоши, они предпочитали скромность в обстановке квартиры, одежде, питании. Отец мягко убеждал Лену, что неприлично и стыдно выделяться среди одноклассников чем-либо, кроме знаний и трудолюбия. Лена ему не противоречила, но иногда сердце девочки не выдерживало искушения при виде красивых вещей.
Однажды в обувном магазине появились заграничные лакированные туфли, и Лена стала упрашивать родителей купить их ей. Йошка настаивал, что это ненужное излишество. Однако Брайна и даже молчаливая Ида встали на сторону Лены. Видя это единство, четырёхлетний рыжеголовый Ким, даже не понимая причину спора, влез к отцу на колени и, обняв его за шею, провозгласил: «А я, папочка, за тебъя!» Все рассмеялись, и Йошка, прижав сына к груди, сказал: «Вот вам пример настоящей бескорыстной дружбы!»
Это не было случайностью. Между отцом и сыном возникли и крепли гармоничные, необыкновенно нежные, даже несколько восторженные отношения, нарастало чувство глубокой взаимной привязанности.
К 1933 году в СССР постепенно сформировались новые отрасли промышленности: производство автомобилей и тракторов, чёрная металлургия, возросла добыча электроэнергии, нефтепродуктов, угля. Колхозники, судя по официальным сообщениям, вырастили богатый урожай. Прекратились массовые аресты и громкие судебные процессы. Хотелось верить, что наступают, наконец, долгожданные хорошие времена.
В семье Гершонов тоже радовались успехам друг друга. Брайна получила диплом об окончании пединститута и с энтузиазмом осваивала приёмы преподавания в старших классах, Лена легко и успешно училась, Ким забавлял всех попытками рифмовать свои наблюдения, а Брайна аккуратно записывала их в альбом: «Ида ушла за картошкой, а я остался один с кошкой», «Всюду, всюду тишина, только капает вода!»
Младший брат Брайны Геннадий Шведик в 1934 году выпустил свой первый сборник стихов на еврейском языке. Он назывался «Старт». Там были стихи о Белоруссии, Дальнем Востоке, комсомоле, молодости, дружбе, любви…
Геннадий Шведик с женой Бетей. 30-е годы.
9 Вячеслав Михайлович Молотов (настоящая фамилия Скрябин; 1890- 1986) — российский революционер, советский политический и государственный деятель. Один из высших руководителей ВКП(б) и КПСС с 1921 по 1957 гг.
10 Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности была образована 7 (20) декабря 1917 г. декретом Совета Народных Комиссаров. В её задачи входили «пресечение и ликвидация контрреволюционных и саботажнических действий по всей России, со стороны кого бы они ни исходили», предание суду Революционных трибуналов и выработка мер по борьбе с контрреволюцией и саботажем.
11 Иосиф Виссарионович Сталин (наст. фамилия Джугашвили) (1879 – 1953) – российский революционер грузинского происхождения, советский политический, государственный, военный и партийный деятель, Генералиссимус Советского Союза (1945). С конца 1920-х — начала 1930-х годов и до своей смерти в 1953 году Сталин был лидером Советского государства.
12 ОГПУ – Объединённое государственное политическое управление при Совете Народных Комиссаров СССР. Образовано15 ноября 1923 года после учреждения в 1922 году СССР — союза четырёх советских республик. В 1934 году ОГПУ вошло в состав НКВД СССР как Главное управление государственной безопасности (ГУГБ).
13 Государственная дума Федерального Собрания Российской Федерации пятого созыва 2 апреля 2008 года приняла специальное ЗАЯВЛЕНИЕ о ПАМЯТИ ЖЕРТВ ГОЛОДА 30-Х ГОДОВ НА ТЕРРИТОРИИ СССР, охватившего значительную часть территории Советского Союза. В результате насильственной коллективизации во многих регионах РСФСР (Поволжье, Центрально-Черноземной области, на Северном Кавказе, Урале, в Крыму, части Западной Сибири), а также в Казахстане, Украине и Белоруссии от голода и болезней, связанных с недоеданием, в 1932-1933 годах погибло около 7 млн. человек.
14 Соломон Михайлович Михоэлс (настоящая фамилия — Вовси; 1890—1948) — советский театральный актёр и режиссёр, педагог, общественный и политический деятель. С 1925-го года ведущий актер и руководитель Московского государственного еврейского театра (Московский ГОСЕТ). В феврале 1942 года, когда по инициативе советского руководства для «вовлечения в борьбу с фашизмом еврейских народных масс во всём мире» был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), Михоэлс стал первым председателем этого комитета.